Новый закон о хранении персональных данных «закручивает гайки»
Как многие уже слышали, согласно новому законопроекту, одобренному Государственной Думой, персональные данные отныне можно хранить только на российских серверах. Однако как утверждают критики, речь идет совсем не о защите данных.
С тех пор как Эдвард Сноуден получил убежище в России, Кремль не раз использовал его признания, чтобы продемонстрировать чрезмерный контроль со стороны правительства США. Возьмем к примеру вопрос, заданный Сноуденом Владимиру Путину во время ежегодной конференции в апреле этого года, занимаются ли российские спецслужбы сбором, хранением и анализом личных данных миллионов интернет-пользователей. Какая отличная возможность лишний раз заверить, что у нас подобные действия совершались только при строгом соблюдении разрешения, полученного в судебном порядке. В отличие от кое-кого.
Тем не менее, активисты утверждают, что правительство лукавит. Практика наблюдения сохранялась в течение многих лет и с каждым днем становится все строже.
СОРМ (система оперативно-розыскных мероприятий), российский аналог нашумевшей программы PRISM, о которой поведал Сноуден, отличался тем, то не мог выйти на внешние сети передачи данных. С новым законом для этого вопроса появилось решение.
После принятия нового закона западные компании, ведущие или планирующие бизнес в России, будут вынуждены разместить свои серверы на территории страны или уйти в тень. Таким образом, помимо получения доступа к личной информации российских интернет-пользователей законопроект поможет оказывать прямое давление на интернет-компании.
Власти настаивают, что это действие направлено прежде всего на защиту персональных данных россиян от американского правительства. Однако наблюдатели поговаривают, что реальная цель принятого закона заключается в том, чтобы предоставить службам безопасности "черный ход" к конфиденциальным данным профилей пользователей, находящихся у таких технологических гигантов как Google, Twitter и Facebook.
«После откровений Сноудена ... наши власти сказали: Ок, мы не хотим, чтобы американцы контролировали наших людей, мы сами хотим контролировать их», - говорит Саркис Дарбинян, юрист и активист Российской ассоциации интернет-пользователей.
Будут ли компании подстраиваться под новый закон – пока неясно.
Но ситуация, по мнению аналитиков интернет-безопасности, на деле оказывается мрачнее.
«Два года назад, я никогда бы не подумал сказать, что Twitter будет блокировать что-то по просьбе российских властей. Или что что-то подобное может случиться с Facebook. Или Google. Теперь у нас есть множество примеров», - заявил журналист Андрей Солдатов.
Солдатов приводит в пример блокирование твитов радикальных активистов в послереволюционной Украине как недавний пример государственно-частного сотрудничества.
Официально новый закон является частью более широкого российского законопроекта о борьбе с терроризмом. Но расследование журналиста Андрей Солдатов говорит, что проводимые меры в совокупности представляют собой тенденцию ограничения, направленную на появление цензуры.
Чей-то комментарий, Ваша проблема
Другой закон, например, требует от блоггеров с читательской аудиторией свыше 3000 зарегистрироваться в качестве СМИ – что позволит привлекать их к ответственности за клевету в части контента и комментариев читателей. Ну и конечно, перед глазами рисуется картина «очистки» комментариев от ненормативной лексики – ведь за это теперь также введена уголовная ответственность.
То есть сегодня пользователи постоянно сталкиваются с тем, что рискуют получить наказание: простой ретвит сообщения, которое власти посчитают «экстремизмом», потенциально влечет пть лет лишения свободы. Тем не менее, про-демократические активисты утверждают, что применять законы можно избирательно.
А новые законы теперь дают Кремлю целый ряд новых мощных инструментов для мониторинга предполагаемых врагов у себя дома.
Теперь можно сказать, что этим летом лучшим решением для российских интернет-пользователей станет отключение от всемирной паутины и общение с друзьями. Настоящими друзьями, в реальном, а не виртуальном мире. По крайней мере, для разнообразия.